Глава 2. Потребители юридических услуг. Заявители. Риэлторы и недвижка.
§1
Незнание закона не освобождает от ответственности. А вот знание – нередко освобождает.
(Станислав Ежи Лец)
На скоростном шоссе за городом лежат два трупа: адвоката и скунса. В чём разница?
Перед трупом скунса видны следы торможения, а перед трупом адвоката – нет.
(анекдот)
Суд общей юрисдикции. Идёт рассмотрение иска о восстановлении на работе на мясокомбинате.
Истица: «Уважаемый суд, я хотела пойти на пельмени, а меня на колбасу пустили».
Суд взял перерыв на 5 минут, чтобы проржаться.
(из личной практики автора)
Современный мир – безумно сложная штука. Настолько сложная, что типичный обыватель даже не задумывается, сколько необходимо задействовать производственных и транспортно-логистических цепочек лишь для того, чтобы у него на кухне стояла самая дешёвая и примитивная кофемашина из «Эльдорадо» за 7999 рублей. Что уж говорить про наиболее технологичные и сложные отрасли промышленности? Естественно, будучи людьми своего времени, мы не задумываемся о текущих повседневных рутинных процессах в мировой экономике и принимаем всё за данность. Нам кажется, что так «было всегда» и работало похожим образом. Это называется «аберрация близости»15.
Примечание. В настоящее время ни одна страна мира не может обеспечить самостоятельный выпуск гражданских авиалайнеров. Даже такой гигант как «Боинг» (США) вынужден закупать титан в России, микросхемы/чипы в Тайване/Японии, редкоземельные металлы в КНР, дерево для кресел бизнес-класса – в Канаде, каучук/резину – в какой-нибудь Бразилии и т.д.
Единственной страной, которая в са́мой максимальной степени приблизилась к самостоятельному изготовлению гражданских самолётов всех классов, когда-то был СССР. Гордись, читатель!
Очевидно, что современный мир в текущей конфигурации также нуждается и в соответствующем правовом обеспечении – ведь без общепризнанных и международных гарантий (про внутригосударственные я вообще молчу), некоторых неотъемлемых/естественных прав и свобод человека и гражданина были бы невозможны ни глобализация экономических процессов, ни бурное развитие научно-технической мысли. Даже вожделенное путешествие лоха в Турцию в отель типа «всё включено» было бы под очень большим вопросом.
Известный американский антрополог и общественный деятель Джаред Даймонд в своей книге «Ружья, микробы и сталь» выдвинул теорию, что широкое развитие межгосударственных связей (торговых, дипломатических, военных), мировой торговли, великие географические открытия, возникновение колоний и метрополий и вообще процессы глобализации в широком понимании этого слова были непосредственно связаны с появлением излишков продовольствия, появившихся вследствие освоения человеком технологии «сельское хозяйство» (в противовес охоте и собирательству, которые давали меньше пищи и с худшей стабильностью). Для легитимизации положения, когда одни владеют этими излишками и распределяют их по своему усмотрению (вождь, феодал, король, император, президент и т.д.), а другие эти излишки добывают (простой народ, «работяги»), были придуманы разные религиозно-правовые концепции – от обычного и примитивного «права сильного» до «Император – это сын Неба, падите ниц, быдло». Ну а в современном мире очень много чего базируется на принципах, изложенных в Декларации прав и свобод человека и гражданина, международном признании пра́ва собственности как основного «коммерческого» юридического базиса, а также целом ворохе межправительственных соглашений (ВТО, ВОИС и проч.) в экономической сфере, существенно облегчающих веде́ние бизнеса, движение и распределение тех самых «излишков».
Как видите, правовые нормы стараются шагать в ногу с технологическим прогрессом, стараясь хоть немного упорядочить хаос в окружающем нас мире. Кстати, самый древний известный памятник пра́ва – это Законы Хаммурапи (табличка из камня с высеченными на нём примитивными правовыми нормами), которые были созданы (угадайте кем) в 1750-ом году до нашей эры.
15 Известный российский историк и этнограф Лев Гумилёв (сын поэта Николая Гумилёва и поэтессы Анны Ахматовой) писал, что аберрация близости – это искажённое восприятие историком недавних событий. Так как все последствия того или иного явления ещё не ясны полностью, исследователь, воспринимающий обширный поток сведений, не способен отличить в нём главное от второстепенного; события теряют масштабность. Некоторые процессы, кажущиеся современникам ничтожными, проявят себя лишь в будущем.