Два дня ничего не происходило. Сущёв ездил на работу и занимался привычной рутиной. На третий день от начальника в электронную почту пришло приглашение провести рабочую встречу – или «митинг», как это модно называть у менеджеров и прочих офисных обитателей, кои, как известно, любят из себя покорчить каких-то особо передовых людей, полуиностранцев, «деловых», «успешных» и чёрт ещё знает кого. Сущёв поморщился от этих мыслей.
Что ж, «митинг» так «митинг», надо так надо. Сущёв нажал кнопку «Принять приглашение». Странно – обычно Груздев в таких случаях вначале звонит, узнаёт, не занят ли Сущёв в предлагаемое время, и только после этого присылает приглашение. И тема встречи указана странная: «Планы по ближайшим активностям». Только недавно же с ним это обсуждали. Сущёв пожал плечами – ему было наплевать.
Через два часа просигналила напоминалка и Сущёв пошёл в маленькую переговорку и угнездился там со скучающим видом в кресле. Подошёл Груздев. Вид у него был пасмурный и сосредоточенный, что Сущёв не преминул про себя отметить и столь же трезво придал этому факту заслуженное значение – никакое. Они поздоровались и пожали друг другу руки.
– Что ж, начнём… – начал Груздев, хмурясь и удивительным образом одновременно выказывая неестественную неподвижность лица, так что Сущёв даже залюбовался.
– Да, начнём, – подтвердил он, разместив перед собой лист бумаги, вооружившись ручкой и приготовясь зафиксировать важные пункты беседы письменно.
– Месяц назад состоялось совещание директоров. Обсуждалось, как компании развиваться дальше. Потому что сейчас с этим не всё гладко. Постепенно накапливались разные проблемы, и вот количество перешло в качество. Целью было выработать стратегический план, что с этим делать. В итоге было принято решение, что необходимо принять меры по повышению эффективности работы…
«Повышение эффективности работы» – написал Сущёв и покривился. Он слишком хорошо представлял, что такое значит это самое «повышение эффективности». Или увеличение объёма работы за ту же зарплату, или наоборот работать будут мешать – заставят писать кучу новых отчётов, планов, обложат всей этой проклятой бюрократией. «Повышение прозрачности рабочих процессов» – так ещё это называется, тьфу! Груздев тем временем продолжал:
– В том числе, это значит более эффективное распределение рабочих задач. Оптимизацию персонала. В общем… – тут он собрался с духом и наконец сказал главную фразу, – Нам придётся расстаться.
– Что, неужели дождался наконец?! – оживился Сущёв, – По соглашению сторон?
– Да, по соглашению сторон, – Груздев был явно удивлён. Такой реакции Сущёва он ожидать не мог точно, а готовился исполнить тяжкий долг начальника, сообщающего подчинённому трагическую новость об увольнении. – Вот договор.
– Славно! – Сущёв не мог удержать радостной улыбки. Он и правда был рад и, откровенно говоря, с самого начала надеялся, что предмет разговора будет именно таков. Он работал в софтверной компании менеджером в департаменте развития бизнеса. Собирался здесь временно перекантоваться. Но не зря говорится, что нет ничего более постоянного, чем временное. И вот он маринуется тут уже шестой год. Обрыдло до жути, до тошноты – и он уже почти дозрел до того чтобы написать заявление по собственному желанию. Единственно, было как-то обидно уходить без компенсации. И вот они оказывают ему такую услугу, даря на прощание два оклада. Хотя, что это в договоре?!
– А почему только один оклад?! Должно же быть два?! – Сущёв указал на нужный абзац в тексте.
Груздев засуетился:
– Есть второй вариант договора, вот он. В одном ты работаешь ещё месяц и получаешь компенсацию в один оклад. Во втором уходишь сразу и получаешь два оклада. По деньгам получается одинаково. Но, может быть, ты согласишься немного задержаться и нормально передать дела?!
– Слушай, мне самому́ неохота бросать дела недоделанными. Да и вам дополнительные трудности создавать не хочу. Я разделяю компанию и отдельных людей, которые в ней работают. Но работать за деньги, которые я получу в любом случае, как-то не слишком охота. Предлагаю такой вариант: я задержусь ещё на месяц, всё доделаю, всё как надо передам, а после получу нормальную компенсацию в два оклада. Это будет честно.
– Да. Вот только бюджет ограничен двумя окладами.
– Понял тебя. Тогда… Слушай, я бы мог всё доделать и передать в добровольном порядке. В свободном режиме – чтоб спроса с меня не было и дёргать меня никто не мог. И из дома. Удалённый доступ у меня есть. Можешь не беспокоиться, я всё успею. Новые задачи вы на меня наваливать не будете, а имеющихся не так много. Особенно после того, как заказ лицензий для «Визуатора» перешёл от меня отделу закупок.
– Да, то упражнение как раз было сделано в порядке подготовки к сегодняшнему.
Сущёв в этом не сомневался и опять улыбнулся на «упражнение». Груздев был помешан на качалке, откуда, очевидно, и вынес излюбленное словечко, которым называл самые разные действия. Парень это был, в целом, неплохой. По крайней мере, Сущёва не раздражал.
– Ну так что, годится?
– Да, конечно, спасибо.
– Тогда подписываю. Дальше это куда – в кадры?
– Да, в кадры.
– Слушай, но рекомендательное письмо-то в случае надобности вы мне напишете?
– Конечно напишем! Слушай, Лёх, я им говорил, что это хреновая идея. Что мы по твоим направлениям сразу начнём просасывать. Они покивали, но сказали «справишься». Мне бы не хотелось, чтобы из-за этой истории ты начал меня ненавидеть.
– Да ну, Паш, скажешь тоже. Тебя-то мне за что ненавидеть? Уж понятно, что ты в случившемся был вряд ли заинтересован. Не из твоего же кармана мне зарплату платят.
Потрепались ещё о всяком: о компании, работе, жизни. Лицо Груздева перестало походить на намокший кирпич и оживилось. Сущёв это отметил и был рад.
Остаток рабочего дня прошёл бестолково. Сущёв пытался заниматься работой, но сосредоточиться на ней не получалось. Мысли всё время сбегали к новой теме – о том, как будет теперь и что будет дальше. Так что он просто досидел и помчался на выход. Лезть в метро совсем не хотелось и он решил прогуляться станции две, благо погода была отличная – в августе наконец-то наступило настоящее лето.
Сущёв не шёл, а чуть ли не парил над тротуаром. Неожиданная лёгкость наполняла его, мысли устремлялись куда-то в небо, так что он не видел вокруг себя ни улицы, ни домов. Один только раз вспомнилась Катерина, но Сущёв на удивление легко отогнал от себя сию неуместную мысль и шёл дальше. Вернее плыл – так ему казалось. Плыл, плыл…
Как вдруг опять появился он. Шар. Как раз в тот момент, когда Сущёв подошёл к перекрёстку и стал ожидать зелёного человечка. Впереди, далеко. Чёрт знает на каком расстоянии. Сущёв вздрогнул и вся его воздушность обратилась в свинец. Налившаяся тяжесть давила к земле, хотелось присесть – но присесть было некуда.
Стоя перед светофором, Сущёв по привычке крутнул головой влево и тут понял странное: шар не повернулся вместе с его головой. Он остался на месте, повернувшись внутри головы. «Ого,» – подумал Сущёв – «в моей голове завелась компасная стрелка». Он покрутил головой в разные стороны и убедился, что это было так. Интересно! От нового удивления вся тяжесть мигом испарилась. Курс на шар – решил Сущёв.
Двигаясь этим курсом, он упёрся в огромный дом старой постройки, кажется, жилой. Шар находился внутри, на четвёртом этаже. А может на третьем или на пятом: Сущёв был непривычен мерить расстояния таким странным образом. Он обошёл дом круго́м. Все подъезды были заперты на домофон, искомый подъезд был, видимо, третий.
Больше поделать тут было ничего нельзя. Сущёв кстати вспомнил, что у него есть заклинание. Он не особо в него верил, но старательно произнёс: «Изыди из моей головы, мразь!» – вначале про себя несколько раз, а потом и вслух. Шар не исчез. «Да и чёрт с тобой!» – сказал Сущёв и продолжил свою прогулку. Но дом на всякий случай запомнил.