Что-то поменялось. Сущёв осознал это сегодня. Прямо сейчас. И сразу вспомнил, что это длится уже некоторое время. Может быть, недели две. Или месяц. Трудно сказать точно. Но теперешнее ощущение уже было ему знакомо. Правда, прежние разы оно навещало его не с такой отчётливостью. Из-за этого он и не фокусировал тогда на нём внимание, всё ограничивалось какой-то внутренней неуютностью и странной тревогой. Но сейчас…
Словно невидимый бильярдный шар вкатился справа в пространство его сознания, это пространство собою раздвинув – и там застрял. Нет, разве ж такими словами это опишешь?! Впрочем, почему ж не попробовать… На что же это похоже?
Как будто кусок мыслей превратился в щупальца и может осязать ими часть физического пространства. Трогать вот этот самый невидимый шар посреди пустоты, оглаживать его со всех сторон, обтекать. А далеко до него. Может, метров сто есть. Тьфу, что за бред – далеко. Хотя раз так ощущается – будем считать, что далеко. Нашёл к чему придраться, баран!
Кажется, в древности люди подобным образом представляли себе работу зрения – будто бы из глаз человек выпускает невидимые щупальца, которые ощупывают предметы… Интересно, как они объясняли темноту – в которой всё есть, но ничего не видно? Да, точно, вспомнил, на что это похоже!
Сущёв отчётливо представил себе ту картину – как будто было только вчера. А ведь уже лет десять прошло. К жизни он тогда ещё относился легко, задорно, инерция студенчества не иссякла. Чему ж удивляться, когда ещё недавно ты прошёл всего-то четвертак. И работал он тогда в представительстве одной зарубежной компании – сумел в своё время пролезть, молодец, ничего не скажешь. И вот отправили сотрудников их отдела на конференцию в Амстердам.
В первый же вечер они помчались в известное заведение законно курить местное зелье. Глупо на их месте было упускать такую возможность. Слава Богу, с ними был Влад – бывалый, который этот город уже знал. Он сразу всех повёл в точку для местных – а не для лопухов-туристов. Посидели душевно – в Москве так не выйдет. Но чтоб в следующие дни не таскаться, тут же прикупили гашиша и остальные вечера дули прямо в гостинице.
Сущёв любил это волшебное ощущение – когда сидишь в неподвижности, наслаждаясь тем, как расплываются границы твоего физического тела. Пространство вокруг ты начинаешь осязать – оно лениво и покойно, едва колышется. Но временами в нём могут появляться течения или причудливые медленные вихри, которые, лаская своими прикосновениями извилины, вымывают из них все мысли – и вот уже ты не можешь вспомнить, о чём говорил пять слов назад.
Но на третий день, хапнув четыре плюшки, Сущёв залил их двумя бутылками пива. А ведь его предупреждали, что так лучше не делать. Но он, дурак, не послушал. А вернее, ему просто любопытно было проверить самому́ – что тогда будет. Пространство вокруг забурлило пузырями, как кипящая вода. И вся эта суматошная толща неприятно осязалась. А самые неприятные были пузыри, которые проходили сквозь грудь и сквозь голову. От первых было ощущение лёгкого удара под дых, а вторые вызывали подташнивание.
Вот и сейчас этот невидимый бильярдный шар был очень похож на один из тех пузырей. Только был он побольше и подальше.
«Вот и дожился,» – мрачно хмыкнул про себя Сущёв. Шутка ли: траву он после той поездки больше не курил, и даже простой табак бросил уже лет семь как. И алкоголь не употребляет лет восемь – решил быть сознательным, и не только решил, но и соблюдает – чем немало гордится. А тут такие глюки. Неужели всё-таки начал ехать головой? С ним в жизни случались пару раз слуховые галлюцинации, но он к ним отнёсся на удивление спокойно. А вот сейчас от этого проклятого шара ему делалось всё страшнее. И вот он сидит, съёжившись и оцепенев, в этом дурацком вагоне метро. «Эх, Катерина, доканала ты всё-таки меня. Полгода ведь уже минуло, первый шок давно прошёл, уж и от сердца отлегать стало – и вот на тебе! Не зря ты тогда беспокоилась и наказала пить витамины B, чтоб нервы меньше сгорали. Да не спасло, как видишь. А ведь ты правда переживала. И натурально боялась меня потерять. Вот дура! Господи, опять я про неё вспомнил! Изыди из моей головы, мразь!».
«Станция «Китай-Город», платформа справа, переход на «Калужско-Рижскую» линию,» – голос динамика как будто отозвался на последнюю реплику. Бильярдный шар вдруг сдвинулся в сторону, а через пару секунд стал стремительно удаляться и вскоре совсем исчез. «Заклинание что ли сработало?» – удивился Сущёв – «Что ж, попробую его запомнить: изыди из моей головы, мразь!». Поезд тронулся, и в тот вечер Сущёва больше ничто не тревожило.