«Эффект гвоздя»: Глава 14

Следующим на очереди был объект в офисе на «Аэропорте». Сущёв приехал перед полуднем и застал запланированную жертву на месте. Он попробовал действовать как со вчерашним толстяком. Отправил сильное желание курить. Без толку. Попробовал ещё раз – опять без результата. Видимо, объект не курил. Требовалось что-то другое.

Такого развития событий Сущёв вполне ожидал и заранее приготовил план. Действовать надо было по аналогии, только вместо желания курить выталкивать объект на воздух чем-то другим. Желанием улицы и воздуха. Да, это было как-то слишком общё, слишком неконкретно, но ничего лучше Сущёв так и не придумал. Он заранее потренировался. Пытался представить отвращение к офису в особо муторные дни и смешать его с радостью от первого вдоха уличного воздуха, когда ты постылый офис покидаешь. Получалось как-то блёкло. Гораздо слабее, чем никотиновый голод. Так что уверенности не было.

В общем, он попробует. Если не получится – будет придумывать что-то ещё. В крайнем случае, дождётся, когда у объекта закончится рабочий день или он пойдёт на обед.

Сущёв отправил нужную эмоцию. Подождал минуту. Ничего. Он повторил. Ещё минута ожидания – опять ничего. Он стал повторять ещё и ещё раз в надежде, что сможет добиться необходимого эффекта количественной накачкой. На что-то другое фантазии сейчас не хватало.

Через пять минут объект и правда, похоже, отреагировал. Он стал вначале как-то странно дрейфовать, а потом спускаться. Сущёв приготовился. Итак – вот он! Это был какой-то высокий и худой парень совершенно хипстерского вида. Узенькие джинсики были подвёрнуты, оголяя лодыжки. Красные кроссовочки, коротенькие беленькие носочки. Вишнёвая толстовка поверх серой футболки, нарочито интеллигентского вида очочки. Классика.

«Легкоатлет ты у нас, значит,» – хмыкнул Сущёв, глядя на красные кроссовки – «Ну щас побегаешь!». И хипстер пошуровал к проспекту. Но вот незадача – там была пробка. Нет, не пробка – пробища. Это выполнение задачи делало невозможным. Прокля́тая Ленинградка! Оставалось только поискать место получше.

Так Сущёв со своим подопечным проследовали до «Сокола». Волоколамка вполне неслась. Немногочисленные свидетели ошарашенно глазели, как какой-то молодой дурак выбежал на проезжую часть и начал метаться. Видимых шансов у него было немного, а реальных не было вовсе. Третья машина не сумела избежать столкновения, зацепила, бедолага полетел под колёса другой. Несколько машин побилось, со всех сторон гудело, пробка обещалась надолго. Дело было сделано.

* * * * * * * * * * * *

На этот вечер дел не было, и Сущёв проводил его с Инной. У него в квартире она откаблучила новый номер:

– Лёш?
– Да?
– А подключись.
– Чего?
– Подключись ко мне.
– Зачем это?!
– Я хочу узнать, как это. Подключись и поуправляй мной!
– Нет, не проси меня об этом.
– Я хочу! Тебе же тоже интересно! Я расскажу.
– Иннуль, ты не понимаешь, о чём просишь…
– Я понимаю. Подключись!

Сущёв не мог и предположить, как ему, оказывается, трудно отказывать ей в просьбах.

– Ладно.
– Давай, – она встала рядом с ним выжидающе.
– Сейчас, подожди.
– Я жду. Давай.
– Подожди, мне надо собраться.

Сущёв всё медлил. Инна, ожидая рядом, от нетерпения даже привстала несколько раз на носочки, заложив руки за спину.

– Ну дава-а-ай, – канючила она.
– Иннуль, скажи-ка мне, почему ты стала приподниматься на носочках?
– Чтобы не затекали ноги, я устала тебя ждать.
– Серьёзно? – Сущёв усмехнулся.
– Аааахххх… Ты?!
– А скажи мне, пожалуйста, почему ты держишь руки за спиной?
– Я… Я уже не держу! – она повела было руками вперёд, на полдороге осеклась, – Или это тоже ты?! – начала заводить руки обратно за спину, осеклась и здесь, на лице у неё сменяли друг друга удивление, испуг и растерянность, – Всё, хватит, перестань!
– Да я уже давно отключился.
– Правда?!
– Да. Руки ты за спину убрала сама. Я только носки. Затекли, значит… – он хмыкнул.
– Ты такой говнюк!
– Да ты меня сама попросила!
– Ну ты и говнюююююк! – она была ошеломлена, но смеялась.
– Ну вот, я согласился – я же теперь и говнюк, – Сущёв ни капли не обижался и смеялся сам.
– Но ведь ты со мной ничего не делал! Я это делала сама. Сама хотела и сама делала!
– Теперь понятно.

Потом они опять прогуливались, а заодно он провожал её до дома.

– Иннуль, а почему ты свернула с тротуара на тропинку?
– Потому что тут короче.
– Ага. А почему перед тем не стали срезать, а пошли по тротуару?
– Потому что там было чище.
– Ага-ага.
– Ааааххххх! Это опять ты?!!!!!!!!
– Нет, – он поглядывал на неё снисходительно и с самым невинным видом, с улыбкой ясельного озорника, – Я же сказал, что больше к тебе в голову залезать не буду.
– Не разыгрывай меня больше так!
– И ты тоже больше меня не проси такое делать, ладно?!
– Ладно, – ей было конфузливо и смешно. – Так получается… Получается, что это вообще никак не отличить?
– Мне откуда знать?! Мной так никто никогда не управлял.
– А вот мной кое-кто управлял. И даже в себя влюбил!
– Как будто ты недовольна!
– Довольна.
– А ведь ты интересную вещь сказала. В сущности, людям не это ли надо? Чтобы решали за них к их благу. Лишь бы они думали, что они сами.
– То есть даже никого не спрашивая, против воли?! Даже если они сами не хотят?!
– Так в том и дело, что хотят и по воле! Ведь что получается: когда ты действуешь по своему желанию – даже если это желание на самом деле не твоё, но ты воспринимаешь его как своё и отличить не можешь, то свобода воли не нарушается! Для людей же ведь так важно – чтобы у них была свобода воли. А тут и управляемость полная, и полная свобода воли. Лепота!
– Что-то я запуталась…
– Да я, походу, запутался уже сам. Ладно, потом ещё, может, подумаю об этом, а сейчас не буду тебя грузить.
– Я всё-таки не могу понять. Как можно захотеть спрыгнуть с моста?
– Почему нет?
– И что, ему это даже не показалось странным? Выходил на улицу – ничего такого не хотел. Зачем-то пришёл к мосту – и нате вам, захотел! Разве не странно?
– А может ему наоборот показалось странным, как это он не хотел до этого?
– Фу, Лёш, я теперь буду про это думать. Я и так думала, а теперь вообще стану.
– Ну, извини.
– Ты такой говнюк!
– Ты меня любишь?
– Безумно.