Уничтожение интеллигенции
Уничтожение российской интеллигенции проходило в несколько этапов. Сначала происходила физическая ликвидация образованных людей. В сражениях Гражданской войны, а также от голода, эпидемий и каторги погибла примерно треть образованных людей. Ещё треть эмигрировала или осталась на территориях, насильственно отторгнутых от России. К концу войны население интеллектуального центра страны – Петрограда – сократилось в три раза, а население Москвы – в два раза.
Тут стоит привести отрывок из статьи Дмитрия Галковского в газете «Взгляд»:
«Уничтожение русской интеллигенции проходило в несколько этапов. Сначала происходила физическая ликвидация образованных людей. Гражданская война 1918-1921-ого годов – это, с точки зрения социальной, война между интеллигенцией и распропагандированным «народом», то есть натравленной и «разгулянной» английскими агитаторами чернью.
Один из высших руководителей ВЧК – Мартин Лацис (он же Ян Судрабс) – охарактеризовал противников советской власти весьма точно: «Юнкера, офицеры старого времени, учителя, студенчество и вся учащаяся молодёжь… они-то и составляли боевые соединения наших противников, из них-то и состояли белогвардейские полки … Белая гвардия состояла из учащейся молодёжи, офицеров, учительства, лиц свободных профессий и прочих мелкобуржуазных элементов».
Если к этому добавить казаков – это и будет Белогвардейская армия в полном составе.
В сражениях Гражданской войны, а также от голода, эпидемий и каторги погибла примерно треть образованных людей. Ещё треть эмигрировала или осталась на территориях, насильственно отторгнутых от России. К концу войны население интеллектуального центра страны – Петрограда – сократилось в три раза, а население Москвы – в два раза.
Оставшаяся в России треть, как тогда говорили, «бывших людей» уже не являлась сплочённой социальной группой, а представляла собой бесправный «трофей» – вроде германских специалистов по ракетной технике и атомной бомбе, растасканных союзниками по своим лабораториям. Однако и в этом положении русские интеллигенты представляли для англичан смертельную угрозу. Ведь за чудовищные преступления против России наказание должно было быть тоже чудовищным. Русские – великий народ, ресурсы России – безграничны. Если бы национальной интеллигенции удалось прийти к власти хотя бы в отдалённом будущем, последствия для Лондона были бы особые. Если весь XIX век на Лондон из-за технологического отрыва в результате промышленной революции сыпался ворох подарков, то в XX веке из рога изобилия посыпался бы дождь из ядовитых жаб и белого порошка. В режиме «ни дня без строчки».
Поэтому работа в начале 20-ых годов только начиналась. Первым делом трофейных «спецов» разделили по национальному признаку. Очевидно, что целенаправленно мстить англичанам могла только русская интеллигенция – поэтому относительно терпимые условия работы в советских учреждениях были созданы евреям, кавказцам и выходцам из Прибалтики. Надо сказать, что изменение в национальном составе произошло уже в первые годы советской власти – наиболее ожесточённо большевикам сопротивлялись именно русские, они же понесли основные потери.
Во-вторых, было сделано всё возможное для прекращения воспроизводства интеллигенции – детям дореволюционных учителей, доцентов, профессоров, врачей, священников, инженеров, офицеров, юристов, чиновников и т.д. было запрещено поступать не только в вузы, но и в средние школы с полным циклом обучения. До известных пределов запрет обходился при помощи подделки документов, протекции или небольших «льгот», выдаваемых «спецам» в частном порядке. Проникшие в вузы «бывшие» (они же «буржуйские сынки», «лишенцы», «гнилая интеллигенция» и т.п.) в силу понятных причин становились лучшими учениками и резко контрастировали с «красным студенчеством». Чтобы убрать социальных конкурентов, большевики периодически проводили чистки, неугодных студентов обвиняли в подделке документов, неучастии в общественной работе и выгоняли на улицу с «волчьими билетами». Особенно страшной была так называемая академическая чистка 1924-ого года, сопровождавшаяся массовыми арестами преподавателей.
Тем не менее, существовала опасность, что новая интеллигенция подвергнется русификации и, по естественным представлениям о человеческой нравственности и справедливости, займёт антибританскую позицию. То есть образованным людям станет жалко Россию уже в силу того, что они образованные люди.
Поэтому надо было максимально понизить интеллектуальный уровень советской интеллигенции, довести её до стадии «только-только» и «кто бы мог подумать». Идеальный советский интеллигент в представлении английских инженеров человеческих душ – это деловитый дебил, обладающий минимально-достаточным уровнем знаний в своей области и совершенно не способный к каким-либо суждениям за пределами профессиональных интересов. Это массовая, легко заменимая деталь социалистического государства, к тому же деталь, вполне сознающая свою второсортность, дефектность и, в конечном счёте, фиктивность.
Ещё летом 1918-ого года был принят «Декрет о правилах приёма в высшие учебные заведения», разрешающий поступать в вузы лицам, не окончившим средней и даже начальной (!) школы. В высшую школу устремились «рабочие от станка». Общий настрой того времени хорошо характеризует следующий отрывок из агитационной речи члена Замоскворецкого райкома РКП(б):
«У нас внутри есть враг – это интеллигенция, специалисты. Рабочий, который способен понимать доклады на митингах, в десять раз лучше любого гимназиста поймёт лекции профессора. Для чего существует тогда профессор, если он не может быть понятым?»
(Цитируется по книге Сергея Волкова «Интеллектуальный слой в советском обществе» – прекрасному и, пожалуй, единственному объективному исследованию в этой области.)
Практика «ударных» и «комсомольских» наборов в вузы продолжалась до 30-ых годов. Вступительные экзамены в вузах были введены только постановлением от 19-ого сентября 1932-ого года.
В эпоху сталинизма старая интеллигенция была уничтожена абсолютно. Остались только реликты, видимо, пощажённые Лондоном по сентиментальным соображениям. Среди переживших террор непропорционально много лиц, имеющих особые связи с Великобританией. Так, Алексей Толстой был наполовину англичанином, Пётр Капица 13 лет жил и работал в Кембридже, Корней Чуковский был лондонским корреспондентом и членом русской делегации, встречавшейся с Георгом V накануне революции. Примеры можно продолжать до бесконечности.
Что касается новой, советской интеллигенции, то её участь при Сталине была тоже незавидной. В условиях тоталитарной диктатуры она постоянно подвергалась репрессиям и чисткам, не говоря уже о страшных потерях в годы Великой Отечественной войны. Вместе с тем, с точки зрения социальной, интеллигенция в 30-40-ые и даже 50-ые годы отчасти сохраняла свой статус. Качество новых специалистов было невысоко, но они занимали относительно высокое положение и зарабатывали гораздо больше рабочих и колхозников. В условиях прекращения массовых репрессий это таило потенциальную опасность формированию новой элиты. Поэтому начиная с конца 50-ых наступила новая фаза сознательной дегенерации русской интеллектуальной культуры. Качество абитуриентов было резко понижено путём введения «рабочего стажа», параллельно число учащихся неимоверно увеличилось, а зарплата в несколько этапов сократилась до уровня обычного рабочего.
Это привело к понижению престижа интеллигентных специальностей и к заниженной самооценке её представителей. Так советская элита путём многодесятилетнего воспитания со стороны английских педагогов приобрела типично колониальный характер. Её жизненная установка изначально ориентирована на социальный неуспех и подчинённое положение. Советский врач, адвокат, профессор, офицер, чиновник – это существо на птичьих правах, служащее могущественной анонимной Фирме, способной в любой момент вышвырнуть самого высокопоставленного управленца на помойку.
Впрочем, Фирма может несмышлёныша привести за ручку на кремлёвский Олимп. Радости у колониального дурачка будет полные штаны. Ему даже позволят обучать своих детей в Метрополии. Это к вопросу о тактике Лондона в постсоветских условиях.
В результате РФ представляет собой фантастическое, невиданное в мировой истории государство. Власть в стране принадлежит очевидным самозванцам, высшие должности занимают некомпетентные, малообразованные или даже откровенно глупые люди, а интеллектуальная элита страны отстранена от управления, зарабатывает в десять-двадцать раз меньше стандартного уровня и подвергается перманентной травле как никчемушная прослойка экономических бездельников, долженствующая стоять вместе с безработными и инвалидами за ничтожной государственной подачкой.
Как же подобное общество может существовать? Очевидно, управляющие огромным государством алкоголики, кухарки, слесари, курьеры или, в лучшем случае, сельские учителя и бригадиры являются лишь зиц-председателями.»
Надеюсь, понятно, каков был «ментальный код», уже генетический код людей, населявших страну?
Дикий рынок 90-ых
А. Чубайс: «Ну, вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок.»
Тут добавить практически нечего. Многие застали это время, когда дикий капитализм порвал остатки загнивающего социализма и стал править бал в России и бывших советских республиках.
По словам одного эксперта, «В начале 90-ых годов в России как у мужчин, так и у женщин, почти во всех возрастных группах резко выросло число смертей. Подъёма числа умерших такой крутизны в России не было уже много лет. Число смертей за 5 лет – с 1990-ого по 1994-ый годы было на 1742 тысячи или на 22% больше, чем за предыдущее пятилетие, а у мужчин превышение составило даже 32 %».
Тем не менее, люди смотрели с надеждой на Запад, на западные товары, «цацки», волна эмиграции интеллигенции пошла в рост, когда «ворота с колючей проволокой открылись».